Это как судьба, крест, предназначение. Интуитивно понимаю, что нужен именно здесь

Меня просто поражает равнодушие. Умные, воспитанные, образованные люди не понимают, что рядом что-то происходит. У кого-то жалость, а у кого-то боязнь перед неизвестным, и не дай бог, чтобы и у них чего-то не случилось. Лучше не знать, не видеть, избегать. Предпочитают оградиться. Все из-за неинформированности.

«Сейчас я отдаю долг людям с инвалидностью. Это продолжение любви, доброты, которую мне дали родители»

Когда рассказываю, никто не верит… Я был поздним ребенком и жил как в сказке: хочу мороженое, пирожное – пожалуйста. У меня все было, родители старались. Даже до 10 лет меня летом на санках катали. Мама и папа были инвалидами по слуху и всю свою любовь отдавали мне. В спорте тоже все хорошо складывалось. Мог пойти в любую сферу работать, но с детства хотел быть тренером, и вот все так и получилось. Изначально осознанно шел на работу с людьми с инвалидностью, потому что понимал их проблемы, видел, что я важен для них.
Все было на общественных началах, был энтузиазм, интерес, желание помогать, и это приносило удовольствие. Поскольку я родился и вырос в семье людей с инвалидностью, то и их проблемы мне были знакомы. С раннего детства соприкасался с ними.

У меня есть два друга: один из них – чемпион мира по легкой атлетике, серебряный призер Олимпийских игр Игорь Лапшин, а другой — чемпион «Игр доброй воли» по легкой атлетике Владимир Володько. Мы дружили с детства, а с 1979 года мы вместе занимались в школе-интернате спортивного профиля. Но у каждого своя судьба: один достиг очень высоких результатов в легкой атлетике, другой не только в спорте себя проявил , но и стал подполковником милиции, а я ушел на тренерскую работу: работал в Центре Олимпийской подготовки инвалидов по зрению, а сейчас работаю в Республиканском центре Олимпийской подготовки по паралимпийским и дефлимпийским видам спорта. Потом наши пути опять соединились и сейчас они активно мне помогают в моей сложной тренерской работе, их помощь для меня очень важна.

«Чтобы тренировка состоялась, нужно потратить 6 часов в день»

Тренировочный процесс – это самое легкое. Труднее всего – приехать на тренировку, а потом уехать. Если у игрока есть семья, знакомые, то они помогают ему сесть в автобус, а здесь, на остановке, встречают уже волонтеры или родственники, друзья – заводят в спортзал. А если семьи нет, то тогда возникают сложности, приходится ехать за одним, вторым, третьим, а потом развозить их по домам. То есть три часа у нас уходит только на дорогу. Делаю это сам. Правда, сейчас-то я уже не один, есть друзья, волонтеры, помощники.

Последний случай, например. 7 человек сидели в машине, я проехал через «лежачий полицейский», глушитель отвалился – остался без машины. Один раз вынужден был даже в багажнике везти игрока. Приходится, иначе не получится провести тренировку.
На организационные вопросы у нас ушло два года. Как это все получалось? Во-первых, была идея, ради нее спортсмены были готовы жертвовать всем. Два года горели глаза, было желание, способности, но были и шишки, травмы. Только на привыкание к залу у незрячих футболистов уходил год, чтобы ощупать стены и свободно по нему передвигаться.

«Ночью перед тренировкой перешивал мячи вручную»

Через полгода, после того как стали уже сборной Беларуси в категории В1 (тотально незрячие футболисты), мы поехали на чемпионат Европы во Францию. И первую же игру со сборной России мы проиграли 1:0 – команде, которая уже 10 лет профессионально занималась футболом в категории В1. Мы посмотрели, что ни в чем не уступаем! Проиграли сборной Турции 4:3. Но опять же, в ходе матча счет был 3:3: мы забиваем гол, радуемся победе, а судья этот гол отменяет и нам назначает пенальти. Мы проиграли. Но ведь на данный момент сборные Турции и России – сильнейшие команды Европы. И сборной Испании проиграли, шестикратным чемпионам Европы, но первый тайм провели со счетом 0:0!

И самое главное – у нас не было футбольных мячей. Потом появились бразильские, но срок их службы – 2 недели, и они разрывались в клочья. И что поделаешь, ночью перед следующей тренировкой я перешивал их вручную… А ведь специфика мячей для нашего футбола в том, что они звенящие – со специальными «погремушками» внутри… Их тоже обновлял, чтобы игроки могли их слышать, а значит, играть.

«Футбол для ребят – смысл жизни, чтобы быть активными в обществе»

Они каждый день доказывают свою силу воли, стремление. Для них важна востребованность, самореализация.

Футбол для многих незрячих стал отправной точкой, благодаря которой появились друзья и знакомые, расширился круг общения. Они нашли опору в жизни, а дальше уже кто на что способен.

У меня задача, помимо того, чтобы футболист хорошо играл, чтобы он построил квартиру, женился, завел детей. Я хочу, чтобы они жили полноценной жизнью и все у них складывалось. Мы одна семья. Да, бывают всякие нюансы, передряги, но это рабочие моменты. Хотелось бы больше сделать для них: и медалей с различных чемпионатов привезти с ними, и стране дать что-то, и чтобы все было хорошо.

«Заберите своего…»

Общество становится менее здоровым, но психологически не становится более толерантным к людям с болезнями. Это проблема, которая не озвучивается, но она есть…
Ситуация получается двухсторонняя. С одной стороны, люди с инвалидностью каждый день своими действиями доказывают обществу, что они самодостаточны, могут быть на равных, а с другой – поддержка от общества им тоже нужна. От государства есть какие-то социальные выплаты, законы, но, по существу, на местах люди, которые находятся рядом с инвалидами, ведут себя непонятно по отношению к ним.
Однажды один из игроков получил травму плеча. Привел его на рентген, заходим в кабинет. А мне кричат: «Вы что, не видите, написано – заходить строго по одному?» Объясняю, что человек незрячий и его нужно сопроводить, помочь, но выхожу, как предписано правилами. А через некоторое время слышу из кабинета: «Идите, заберите своего». Что при этом человек должен чувствовать?
Или другой пример: приезжаем в травмпункт, я говорю, что со мной инвалид по зрению, он занимается футболом, а врач удивляется: «А разве он не должен сидеть дома?»

Я с уважением отношусь к врачам, понимаю, что этот доктор не виноват, просто он был воспитан в то время и живет старыми стереотипами. Старшему поколению проще сочувствовать, жалеть, а конкретно помогать – нет.

«У нас есть определенные проблемы, но мы справляемся…»

Мы с командой считаем, что общество нуждается в нас, инвалидах, поэтому мы посещаем детские сады, специализированные школы, проводим спортландии, праздники Масленицы, конкурсы, вечера.

Главное, чтобы общество было адекватным. Жалость тоже не нужна. Общество должно принять, что есть люди с ограниченными возможностями, они рядом и к ним нужно относиться как к равным. По сути, люди с инвалидностью больше нужны основному обществу, чем общество – инвалидам. Для того, чтобы люди были более толерантными, гуманными, понимали, что нужно ценить то, что у них есть от Бога. Тогда и на мир они будут смотреть другими глазами и воспринимать все по-другому. Мир будет добрее.